Lorsqu'on sent l'éveil tout proche, mais qu'on n'est pas “dedans”, on a envie d'y “entrer”. Et c'est justement cette envie qui nous maintient “au-dehors”, car elle souligne notre frontière avec ce Tout dans lequel on aimerait s’immerger. En fait, il faut ne pas vouloir y entrer. Il ne suffit pas de ne pas vouloir y entrer: il faut ne pas vouloir y entrer. La passivité ne mène à rien. Il faut être actif, mais une activité entièrement occupée par l’attente — plus encore, entièrement satisfaite par l’attente. Bien souvent, on sent monter en soi une vague dont on pense qu’elle pourrait nous propulser au-delà de soi. Et on se met en tâche de la renforcer. C’est là qu’on gâche tout. Comme si elle avait besoin de notre aide. Quelle arrogance. Et pourtant, elle a besoin de nous. De notre présence. Elle a besoin qu’on soit là, qu’on se tienne face à elle, qu’on croie suffisamment en soi et qu’on s’aime assez pour rester ainsi tout nu face à elle, sans rien lui apporter, que notre seule présence. Tout est là. On est encore face à “rien”, et à ce moment-là, ce qui est, au sens fort, c'est notre attente. Non pas son but, mais l’attente elle-même. Tout le reste, ce sont des projections du désir. De l’évanescent. Mais l’attente, elle, est réelle. Si on parvient à la laisser seule être, à prendre appui sur elle, et non pas sur l'objet qui la soulagerait, on prend appui sur la seule parcelle d'être qu’on a à sa disposition. Aussitôt qu’on le fait, qu'on pose le pied sur la réalité de cette attente, c’est comme si le fond de la conscience cédait, et nous faisait basculer dans l'Être. | Когда мы чувствуем, что пробуждение уже близко, но мы еще не «внутри» пространства по ту сторону сна, появляется желание туда «войти». Вот именно это желание и «отделяет» нас от пробуждения, потому как оно обозначает границу, за которой и находится все то, куда мы хотим погрузиться. А нужно не хотеть туда войти. То есть недостаточно просто не иметь желания туда войти, нужно именно активно не хотеть туда войти. Пассивность ни к чему не приводит. Необходимо действовать, но единственно верным и желанным нашим действием должно быть ожидание. Зачастую мы чувствуем, как внутри нас поднимается волна, способная, как нам кажется, вытолкнуть нас за пределы нашей сущности. И мы ставим себе задачу помочь этой волне подниматься все выше. Вот тут–то мы ее и гасим. Как будто ей нужна наша помощь. Давайте не будем себе льстить. И все же мы ей нужны. Вернее, наше присутствие. Ей нужно, чтобы мы просто были, чтобы повернулись к ней лицом, чтобы мы настолько верили в себя и любили себя, что могли бы встретить ее обнаженными, лицом к лицу, ничего ей не давая, кроме самого нашего присутствия. В этом все дело. Мы встречаем лицом к лицу то, чего еще «нет», и в этот момент есть, в истинном смысле этого слова, только наше ожидание. Не то, чего мы ждем, а именно само ожидание. Все остальное – это проекция желания. Это фантом. Ожидание же – материально. Если мы сумеем позволить ему быть единственной сущностью, научимся опираться на него, а не на то, что его облегчает, мы научимся опираться на ту единственную частицу бытия, которую мы имеем в своем распоряжении. Как только мы это сделаем, как только осознаем реальность этого ожидания, мы сможем подняться из самых глубин сознания и шагнуть в Бытие. |